Больно...
Очень больно...
Кровь даже не успевала впитываться в кимоно, сдернутое с плеч.
Но Саске не кричал. Он не вскрикнул даже тогда, когда его сон нарушил внезапный удар по лицу. Он молчал, когда перед ним в освещении трепетного пламени не догоревшей свечи возникла фигура старшего брата. Он не ответил на дерзкие слова Итачи о том, что его младший брат превратился в маленькую всеми используемую шлюху. Саске даже не спросил ночного гостя, как тот оказался в этом месте, хотя Итачи не без холодной усмешки сообщил, что пришел сюда, в ветвистый лабиринт покоев Орочимару, лишь с одной целью - напомнить младшему брату о том, что он полностью принадлежит своему аники. Всего лишь никчемная собственность. Всего лишь податливое тело. Всего лишь молчаливая игрушка. Саске даже не вскрикнул, когда началась быстрая серия ударов; он молчал, когда брат кинул его на каменный пол. Учиха уже чувствовал, как по подбородку стекает теплая струйка крови из прокусанной в слепом отчаянии губы. Саске точно знал, что у него сломано несколько ребер, так же он остро ощущал клокочущую в горле кровь. Но Саске не собирался терять сознание, он не пытался зажмуриться и как-то отгородиться от этой боли, хотя она была нестерпима, хотя она сжигала изнутри. . Он молча терпел, он молча содрогался, он хрипло дышал, в судороге цеплялся за что-то возвращающее его к жестокой реальности. Холодные камни, теплая ткань или горячие руки брата...Все что угодно, лишь бы не забыться, лишь бы не заснуть, лишь бы не умереть. Пусть больно, пусть страшно, пусть омерзительно и невыносимо, но умирать Саске не мог себе позволить. Он просто молчал, он мучался, чувствовал как ногти Итачи с остервенением пробегаются по верхней части спине, сдирая нежную кожу. Раны моментально начинали кровоточить, словно в них попадал неведомый яд, дерзкие укусы в шею и в плечи оставались воспалившимися метками. Что Итачи делал? Чего он добивался? И зачем это случилось именно сегодня?
Саске закашлялся, чувствуя, что больше не может дышать. Темно-алая кровь хлынула изо рта обильным потоком, легкие были ей полны, воздуха катастрофически не хватало. Но это было бы слишком низко, до того несправедливо умереть на холодном полу, от рук старшего брата, от его методичных и расчетливых пыток. Сколько они длились - знал лишь один Итачи. Для Саске все погрузилось во тьму. В долгую вязкую бесконечную ночь, как и комната, в которой секунду назад потух огонек свечи из-за ветра, врывающегося в открытое окно.
Итачи отступил на шаг назад, и Саске на мгновение подумал, что у него есть слабая надежда сбежать. Проскользнуть между косяком и приоткрытой дверью. Попытаться выжить, попытаться спастись. Но все его надежды моментально разбились о крик...
О его собственный отчаянный, полный слез и мольбы, крик.
Горячий воск тонкими струями стекал по голой спине, моментально застывая. Саске закрыл рот рукой, чтобы утихнуть. Больно...очень больно...Он уже догадался, что Итачи использовал потухшую свечу как самое изощренное оружие. Она маленьким мягким цилиндром со стекающими по краям капельками растопленного воска по-прежнему оставалась в руках у брата. Несколько мозаичных капель попали и на его руки, но, казалось. Итачи совершенно не чувствовал этот нестерпимый огонь. Лишь неизвестный блеск в глазах, лишь твердая убежденность в том, что маленькое беззащитное существо, лежащее на ледяном полу - его личная собственность.
Еще пара капель упало на спину, и Саске дернулся. Он молчал, он судорожно вздыхал, хрипел, но не кричал. У него уже не было сил, что-то предательски рухнуло в душе еще с момента пробуждения. И поэтому, когда острое лезвие куная располосовало плечи и спину, руки и шею; и когда не застывший воск попал в раскрытые раны, жадно заполняя их, обжигая, причиняя адскую боль, Саске молчал. Он зажмурился, слепо мотал головой, пальцы судорожно цеплялись за чуть выпуклую поверхность пола. Но он молчал. Эту игру он проиграет молча.
Итачи дернул младшего на себя, притягивая за черные густые волосы вперемешку с запекшейся кровью. По щекам против собственной воли уже струились слезы, смешиваясь с каплями холодного пота, с мозаикой алой россыпи. Губы были в отчаянии прокусаны, ладони исцарапаны, лицо разбито.
- За что? - борясь со слабостью, прошептал Саске. Он не понимал. Не понимал смысла, не видел причины. Итачи просто появился посередине ночи, без объяснений начал ломать своего брата. Зачем? За что?
Старший брат мягко прикоснулся губами к щеке мальчишки, языком пробегая к виску, на вкус пробуя тот непонятный коктейль из крови и слез. Саске задрожал, зажмурился, чувствуя, что начинает заходиться в беззвучном плаче.
Нелепо...Очень нелепо...
А потом Итачи грубо повалил брата на кровать. Саске уже знал, что последует за этим; он боялся сопротивляться, он зажал рот руками, чтобы не кричать. Только не кричать. Плакать, стонать, хрипеть, тихо молиться, но не кричать...
Первое движение отозвалось дикой болью. Второе даже десятое. Это не было похоже на любовь, даже сексом это назвать было сложно. Просто какие-то жесткие, грубые, разрывающие плоть толчки. Просто еще одно изощренное оружие. Безжалостные покусывания, глубокие борозды, заполненные кровью, до самой плоти. И только стоны, и хрипы, и мысленные мольбы. Но ничего больше, никаких лишних движений, никаких чувств, никаких слов, никаких эмоций. Лишь тихий скрип широкой кровати, окровавленная простыня, словно алое революционное полотно, и безмолвный плач. Беззвучный и бесполезный.
Казалось, это не кончится никогда; казалось, все по-прежнему продолжается, даже тогда, когда Итачи отстранился, не спеша начал одеваться. Саске не двигался, он ничего не воспринимал, от страха и боли он забыл даже собственное имя. И тогда старший брат спокойно наклонился над младшим Учихой, забрал несколько слипшихся черных прядей за ухо и тихо прошептал...
- Вставай, Саске. Мы возвращаемся домой...

.....................................
Автор данного творения Paradise Kiss с http://paradisekiss.beon.ru/